Филипп Янковский: «Я верю в знаки судьбы и научился их распознавать»

«Когда я снимался в фильме «Таинственная страсть» в 15-м павильоне «Мосфильма», мой сын Иван работал на съемках «Дамы Пик» в 8-м павильоне. И вот у нас случайно совпали перерывы, мы одновременно вышли и столкнулись на лестнице — оба в гриме. Это было потрясающе! Именно в этот момент я ощутил счастье, такое единение отца и сына. Наверное, что-то подобное испытывал мой отец, когда мы вместе с ним получали каждый свою «Нику».

— Когда вы снимались в роли Юсупова в «Распутине», то перед самой тяжелой сценой приехали в Казанский собор и стали в длинную очередь к Казанской иконе Божией Матери — ровно так же, как это сделал Феликс Юсупов перед убийством Распутина. А на что вы шли, чтобы вжиться в роль Яна Тушинского, которого сыграли в «Таинственной страсти»?

— Мне важно было поймать суть Евтушенко. А суть в его стихах. Я перед съемками готовился, изучал материал и наткнулся на его знаменитое стихотворение «Я разный». И там я увидел то, что должен в итоге сыграть. Цитирую: «Я разный — я натруженный и праздный. Я целе и нецелесообразный. Я весь несовместимый, неудобный, застенчивый и наглый, злой и добрый». Так писал о себе Евгений Евтушенко. Вот это я и сыграл. Он сам в своей поэзии дал подсказку. И мне было легко. Гораздо легче, чем с Юсуповым, который не давал такой подсказки, и пришлось просто изучать его биографию и додумывать, какие черты придать персонажу. Но по большому счету, я подхожу к подготовке роли всегда одинаково. Как учил меня мой мастер Олег Табаков, а его — его мастер, а его мастера — наш «общий» мастер Константин Сергеевич Станиславский, по системе которого мы работаем. Я глубоко подхожу к анализу своих героев и стараюсь благодаря подсознательной психотехнике становиться тем персонажем, которого играю. Разница лишь в том, что Феликс Юсупов — это исторический персонаж, и в «Распутине» я играл конкретно его. А в «Таинственной страсти» играю некоего Яна Тушинского, который все-таки не совсем Евтушенко. Аксенов всем персонажам своей книги изменил фамилии. Несомненно, за этими персонажами легко узнаются исторические прототипы, но все-таки это художественный взгляд на этих людей.